Влияние кино на общество

Один из режиссёров, достаточно известных, окончивший ВГИК, поставивший очень много фильмов, которые имели даже кассовый успех, говорил с экрана: «Ну что такое кино? Ну как оно может влиять на человека? Кино — это же тени. Как тени могут влиять на человека?».
Это глубочайшее заблуждение моих коллег, режиссёров, которые прожили жизнь и не понимали, как их фильмы влияли на формирование поколений.

Николай Петрович Бурляев – советский, российский артист театра и кино, кинорежиссёр, народный артист России. Снялся более чем в 50 художественных фильмах. Член Союза писателей России, генеральный директор киноцентра «Русский фильм».

Что произошло после того как объявили перестройку и вседозволенность? Вот сейчас закончился Год кино, и я читал очень много победных реляций о том, что мы стали делать много фильмов, больше чем раньше. Что доля нашего, в американизированном кинопрокате российском, она уже выросла там до 20%. Что всё идёт прекрасно, мы возрождаемся.

Я же не согласен с мнением наших главных чиновников от культуры и теми удачливыми кинопродюсерами и режиссёрами, которые встроились в этот, американизированный кинопоток. И я лично констатирую катастрофу Российского кинематографа, прежде всего духовную катастрофу, предательство коллегами моими, почти поголовного предательства. Потому что иные не допускаются в наш кинопрокат. Кинорежиссёры, которые иначе думают, чем те, кто владеет сейчас умами и кинопрокатом, они предали кино как искусство. Предали то, что им оставляли наши великие предтечи, такие как Тарковский, Бондарчук, Шукшин. Те люди, которые были устремлены туда, к поиску Бога.

Сейчас все опустились до уровня угождения лукавому. И поэтому они формируют действительность. Вот эти люди. Если проанализировать то, что сделали с душою человека с поколениями за эти там 30 перестроечных лет, то мы увидим, конкретно, что вот такие-то фильмы как «Бригада», как «Бумер», как ещё можно назвать десятки фильмов, они формировали поколение деградации, так сказать деградирующих людей.

Они говорили с экрана: «Живи вот так. Бери биту и иди бей. Грабь, убивай и при этом имей благообразный вид». Так сказать, киногерой имел вид благообразный, а творил чудовищные дела. А ведь это видели миллионы людей. И вот, что мы имеем теперь, при такой государственной, культурной политике. Сейчас она правда на пороге изменений. Это отдельная тема.

Но вот эта прежняя антикультурная политика, она привела к деградации нации и к исполнению того, что от нас ожидал Запад. Который открыто говорил по радио «Свобода» в начале Перестройки, я часто цитирую эту фразу, она мне запомнилась. А фраза такая, по радио «Свобода» на русском, таком языке, они говорили: «Цель перестройки в том, чтобы приблизить русских к западным стандартам. В том, чтобы произошла мутация русского духа. Нужно русских выбить из традиции». Они откровенно это декларировали.

И этим занимались мои коллеги, вольно или невольно. Эти занимались руководители культуры, такие как Швыдкой и те, которые держались за свои кресла и шли в этом общем потоке убиения духа нации. По принципу: «Пусть цветут все цветы», так говорил мне Швыдкой. Я говорю: «Зачем вы помогаете сорнякам, зачем это?». «Ну как же, ведь все должны цвести».

И так сформировали поколение. Внедрили в общество то, что: нормальные все пороки, да делай всё, что хочешь, ты свободен. Права человека – будь «голубым», «розовым» каким хочешь. Толерантными должны быть, терпимы ко греху, к алкоголизации общества, к гомосексуализму, к педофилии ко всему. Это люди, они имеют права.

Это преступление моих коллег в частности, режиссёров, которые пошли этим путём. И они будут отвечать там. Да, сейчас у них успех, их фильмы прокатываются по кинотеатрам. Блокбастеры, так сказать. Мне один чиновник культуры говорил: «Сделайте блокбастер о Сергее Радонежском». Это те, от кого зависит: давать деньги или нет. А я говорю: «Вы знаете, что такое блокбастер? Я вам объясню, что такое блокбастер. Блокбастер – это сленг лётчиков-англичан из Второй мировой войны, которые прозвали так бомбу особой разрушающей силы, которая разносит целые кварталы. «Блок» – квартал, «бастер» – разрушить. Вы хотите такой фильм о Сергее Радонежском?».

Они не понимают, что творят, не ведают, что творят. А когда им объясняешь о том, что наш кинематограф вырождается, что вы меряете всё успехом в первый уикенд. Но нельзя мерять искусство успехом в первый уикенд. У фильма «Андрей Рублёв» не было успеха в первый уикенд. Он не собрал кассы в первый уикенд. Но сейчас за 50 лет его жизни, он перекрыл все кассовые рекорды, абсолютно всех блокбастеров. И сейчас очереди на «Андрея Рублёва», допустим в Лос-Анжелесе, я видел в Париже, в Каракасе (в Венесуэле). Только на этом фильме возрастала нация. Люди воцерковлялись, открывали историю России.

Ответственность художника, она утрачена абсолютно. Все бросились делать деньги, не понимая, что им придётся отвечать за это. Они проводят через свои фильмы (блокбастеры) порочные мысли для общества. Которые открывают пути тех, кто глядит их фильмы, в разврат, в патологию, в грязь. В приверженности к алкоголю, курению. Это всё грехи наши, с чем надо бороться.

Мы сами формируем действительность. А потом мы говорим: «Ну как же, ведь это же всё есть в жизни? А кто это сделал?». Это ты сделал, ты режиссёр. Ты снял фильм там, такой-то фильм в упоении крикнул: «Ассу – в массу, деньги – в кассу!», думая, что к тебе потекут все деньги. Ты открыл эти клапаны, эти шлюзы. А потом прошли годы, двадцатилетия, ты схватился за голову и увидел поколение новое на своих детях, кого ты взрастил. И начал делать фильмы уже иные.

Ох, какие у нас дети! А кто их делал такими? Мы же пример для тех, кто идёт за нами. Для наших детей. Мы об этом думаем? Отцы думают об этом, поднимая рюмку водки на празднике в доме, а рядом дети. Отец поднимает рюмку водки (отравы, яда), выпивает её. Сын глядит, пока ему нельзя, но вырастет и будет такой как папа. А потом папа говорит: «Ой, какой у меня сын, что он у меня пьющий такой?». А ты что делал, папаша? Или мамаша, курит при дочке. Девочка вырастет – тоже закурит, мама же для неё образец. Как для мальчика папа. Папа и мама – модель для сына и дочери. Они по тебе формируют себя, свою личность. Вот как ты относишься к водке, так и они будут относится. Позволяешь этот яд, значит и они тоже будут это делать. «Мама ты куришь? И мы закурим. И я закурю».

Один мой друг, известный режиссёр, узнав, что я бросил пить, говорит: «Ты че больной, что ли? Так хорошо посидеть, засадить, потриндеть». А что потом? А потом блуд, а потом убийство. А потом кино такое, какое вы делаете.

Я искренне желаю России понимания того, что без отрезвления не будет спасения.